Марина Соловьева, которая работает в школе-интернате для детей с ОВЗ в Талдомском районе Московской области, заметила, что с каждым годом маленьких учеников с разными нарушениями становится все больше. Причем, особенность современных детей в том, что у них наблюдается не только одна проблема, как раньше, и ребенка с одним видом нарушения практически не встретишь, у большинства – сочетанные диагнозы, что приводит к трудностям в определении образовательного маршрута для особого ребенка и подбору спецусловий для него.

«Количество обучающихся в школе для детей с ОВЗ (ограниченные возможности здоровья), где я работаю, за последние 3 года выросло в 2 раза. Чаще всего встречаются дети с задержкой психического развития (ЗПР), тяжелыми нарушениями речи, умственной отсталостью и расстройством аутистического спектра (РАС), которое серьезно набирает обороты. Сложно поддается дифференциация между ЗПР и умственной отсталостью», - отмечает дефектолог.

Причин такого роста Марина Соловьева видит несколько. Общее ухудшение состояния здоровья родителей, экологические проблемы, генетические «поломки», высокая занятость мам и пап на работе, их повышенная утомляемость, и как следствие, нежелание заниматься со своими детьми, недоброжелательная среда на улице, куда мальчиков и девочек, как раньше, не отпускают гулять одних. Но есть и другая сторона медали. В системе психолого-медико-педагогического обследования повысился уровень диагностики, что помогает выявлять нарушения развития ребенка, в том числе, на ранних этапах.

Естественно, разрабатываются и новые методики по работе с особенными детьми. Для того, чтобы узнать о них и повысить квалификацию, педагог поступила в магистратуру МГПУ по направлению «Модернизация деятельности ПМПК в системе образования».

«Узнав о наборе курса профессором Ириной Левченко, я, не раздумывая, решила поступать. Тем более, в МГПУ преподают авторы методик, например диагностики речевого развития и исследования регуляторных функций у ребенка дошкольного возраста, а государство, к тому же, дает возможность один раз учиться в магистратуре бесплатно», - объяснила Марина Соловьева.

Копилку ее знаний пополнили методики для обследования детей раннего возраста с нарушениями опорно-двигательного аппарата, новые варианты альтернативной коммуникации, карточки PECS, электронные платформы, подходящие для обучения детей с РАС и умственной отсталостью.

Вообще, чем в арсенале у дефектолога больше методик, тем лучше. По словам Марины, дети настолько разнообразны в своих и сложностях, и возможностях, что выработать определенный комплекс для всех не получается. Надо для каждого подбирать свое, работая с ребенком, выяснять, что он воспринимает лучше, ориентироваться в методиках и быстро находить замену.

Педагог отмечает, что для разработки комплексного подхода, составления индивидуального образовательного маршрута и коррекции дефектологу обязательно нужно взаимодействовать с другими специалистами, в том числе, с учителями ребенка. И это слабое место, где часто рвется: учитель придерживается адаптированной программы обучения, которая включает коррекционную работу, а дефектолог, задача которого внедрять в свою коррекционную программу требования общеобразовательной программы, свою.

Кроме того, Марина Соловьева закончила Московский университет МВД и стала юристом, так как вошла в территориальную психолого-медико-педагогическую комиссию (ТПМПК), где надо разбираться в юриспруденции, грамотно составлять дорожные карты и объяснять родителям детей с ОВЗ и инвалидностью их права и обязанности.

Как понять, что ребенку нужна помощь дефектолога?

По наблюдению Марины Соловьевой, родители начинают задумываться о том, что с их ребенком что-то не в порядке, когда видят странности в поведении. Например, когда сына или дочь ничем нельзя заинтересовать, а начиная что-то делать, ребенок тут же бросает. Или наблюдаются повышенная тревожность, нервозность, плаксивость, истерики. Вторая реперная точка – нарушение или отсутствие речи.